Одну из своих жизней автор прожил в стране под названием СССР. Две оставшихся проживает в России и в Японии. Накладывая друг на друга три топоса и три хроноса, Александр Мещеряков производит вербальную наводку на резкость, в результате которой воздух рубежа тысячелетий сгущается до агрегатного состояния литературы.