Для чего книга, изданная под эгидой Российской Академии наук, нужна специалисту, – понятно; но зачем она человеку, далекому от академических исследований?

Начну с главного посыла, который считывается в первую очередь: с представления о том, что поэзия обладает самоценностью. Поэзия – вовсе не прихоть занятого человека (образ Дениса Давыдова, который пописывает стишки между боями). И не досуг творческих натур, которые при других обстоятельствах занялись бы плетением макраме. Поэзия – важное, государственное, необходимое для нормального функционирования общества дело.

И от понимания этого вдруг становится на удивление тепло на сердце. Высокое место словесности в прямом смысле слова отогревает душу.

Книга написана очень простым слогом, в ней много историй, которые мы читали друг другу вслух, потому что они и забавны, и поучительны, и трогательны. В ней также много стихотворений – на языке оригинала, в русской транскрипции и в прекрасном переводе М.В.Торопыгиной.

Японских стихотворений вообще много. Когда просто читаешь их подряд, в переводе, без комментариев, «для красоты», – в какой-то момент нужно остановиться. Кажется, что это слишком легко – набросать пять строчек про весну или осень. «Я тоже так могу».

«Бухта песен» как раз освобождает от этой иллюзии – что сочинять слишком просто или что стихотворений слишком много. Каждое обладает историей, автором с его личной историей и личным отношением к поэзии, каждое обладает большой контекстной глубиной и подлежит толкованию. Поэтому, в общем, «Бухта песен» читается медленно, зато и награда читателя ожидает немалая.

Что еще радостно цепляет? Например, в тех случаях, когда речь заходит о списках – списках тематических заданий для очередного поэтического турнира, или списке «слов, имеющих хозяина», – эти списки приводятся полностью. В популярных книгах часто автор «не обременяет» читателя такой полнотой как «ненужной», бросает два-три наименования и добавляет – «и другие». В «Бухте песен» такого нет. И списки эти интересны от первого до последнего пункта.

Некоторые вещи оказались неожиданными для обычного представления, скажем, о божествах или о великих поэтах. И божества поэзии оказались не вполне божествами, и великие поэты – не такими уж великими. Каждый из шести гениев японской поэзии обладает своими недостатками, а биографию имеют не только сами поэты, но и их стихотворения, причем биографии стихов зачастую более известны и подробны.

Книга «Бухта песен» изменяет читателя-профана: он выходит из этой бухты не таким, каким вошел в нее, у читателя появляется личное отношение к поэтам и наиболее известным их стихотворениям.

Книга Камо-но Тёмэй «Записки без названия» и «Беседы с Сётэцу» в переводах М.В.Торопыгиной (с большими ее статьями и подробным комментарием) вышла в издательстве «Гиперион» на пять лет раньше, чем «Бухта поэзии», но читать, наверное, лучше в обратном порядке, когда личное отношение уже сформировано, когда важность императорских поэтических антологий уже понятна, прочувствована на многочисленных примерах, когда все эти древние японцы, писавшие короткие стихи про луну, вишни и рукава, в сознании российского читателя двадцать первого века обрели лицо, личность и стали «родными».